Между тем уж вечерело.
Солнце красное успело
Закатиться за бугор,
Как царевич в тёмный бор
На коне с опаской въехал.
Филин встретил его смехом –
Задрожал с испуга конь.
Между соснами огонь
Увидал Иван - царевич.
«Кто там, – думал Елисеич, –
Возле жаркого костра
Ночь проводят до утра:
Толи калики святые,
Толь разбойники лихие?»
И свернул к огню коня,
За испуг его браня.
Но не сделал конь три шага,
Как вокруг его ватага
Собралась лихих людей.
«Ну, слезай с коня живей,
Давай золото, алмазы
И рубины, и топазы,
Да снимай свои меха –
Не вводи нас до греха!»
«Ах вы! – дерзкие людишки,
Сплошь разбойники, воришки.
Собралась вас грешных – рать
Людей честных обирать.
Не гневите, ради Бога,
А не то, хоть вас и много,
Мой товарищ верный меч
Будет головы вам сечь».
«Кто такой, чтоб этак с нами?
Да мы сами-то с усами!» –
Закричали лихачи,
Взялись дружно за мечи,
Наступая на Ивана.
Но была толпа вполпьяна,
И Ивана грозный меч
Оголил немало плеч.
Духом дрогнула ватага:
«Пропадём здесь все, однако.
Эй, ребята, по домам,
По заимкам, по кустам!» –
Разбежалась мигом шайка.
Дед слепой, с ним балалайка,
Кости грел у костерка,
Сказку пел про «горбунка».
У огня присел Ванюша,
Сказку дедову послушал,
Вспомнил с грустью отчий дом,
И улёгся спать потом.
Ночка быстро пролетела,
Лишь аврора заалела
И пробился первый луч
Сквозь завесу мрачных туч,
Дал коню царевич шпоры,
Чтоб из леса на просторы
Он галопом поскакал.
Но, споткнувшись, конь упал,
А в боку стрела торчала.
«Знать, отравленное жало,
Коль сразила вмиг коня.
Кто здесь снова на меня
Поднял дерзко свою руку
И устроил мне поруху?!
Выходи на смертный бой,
Коль не трус ты, а герой!»
Только нет ему ответа,
Лишь сломалась где-то ветка
У кого-то под ногой –
Видно, деру дал «герой».
Приуныл Иван-царевич,
«Что ж ты, солнышко, не греешь?
Что ж не жалуешь меня?
Вновь лишился я коня.
Как добраться мне к Кощею?
Теперь вовсе не успею
Выполнить в короткий срок
Царь-Дадоновый урок».
Вдруг сороки загалдели –
Из-за сосен, из-за ели
Появился, ждан – не ждан,
Волк огромный – великан.
«Что, Иван, опять в печали?
Куда в этот раз послали
Тебя новые друзья?
Говорил тебе: нельзя
Доверять царю Дадону.
С изумрудами корону
Ведь отдал за просто так,
Как какой-нибудь простак!»
«Нет моей вины в том деле.
Жив остался еле-еле,
Благо нет серьезных ран, –
Отвечал ему Иван. –
Царь Дадон заместо пира,
Где бы нежно пела лира,
Уготовил мне турнир –
Звон мечей нарушил мир.
А в итоге вот награда:
До царя Кощея града
Мне добраться в краткий срок,
Царский выполнить урок.
Должен я за чудо-птицу,
От которой свет струится,
Раздобыть всего в три дня
Быстроногого коня.
Есть такой лишь у Кощея,
Только мне сия затея,
Вряд ли будет по казне –
Этот конь в большой цене».
«Не горюй Иван-царевич,
Не тужи свет Елисеич,
Та страна – не ближний свет,
Да другого пути нет.
Я тебя к царю Кощею
Быстро довезти сумею.
Не теряй же время зря –
Забирайся на меня».
Сел Иван верхом на волка
И тот быстро или долго
По лесам и по горам
Добежал до места. Там
Небо черное от тучи
На горе в лесу дремучем
Стоит каменный чертог,
Не видать к нему дорог.
Только стены крепостные
И стоят сторожевые
Башни черные в углах
И на въезде в воротах.
Серый волк остановился.
Слез царевич, поклонился:
«Благодарствую тебе,
Вновь помог в моей беде».
«Погоди, Иван царевич,
Не спеши, свет Елисеич,
Ты меня благодарить –
У судьбы витая нить.
Здесь под этою горою
Снова встретимся с тобою.
А сейчас ступай один –
Там ты мне не господин.
Как дойдешь, царевич, к граду,
Перелезь через ограду
На Кощея конный двор.
На конюшне есть затвор,
Отвори его ты смело –
Только это все полдела.
В той конюшне стоит конь,
Бьет копытом, дым-огонь
Из ноздрей его клубится,
Он вот-вот взлетит, как птица.
Осмотри коня кругом,
На него садись верхом,
На стене узду не трогай!
И обратною дорогой
Ты скачи во весь опор,
Как лавина с крутых гор».
«Я же все-таки царевич, –
Отвечает Елисеич, –
Что ж я буду, словно вор,
Залезать на конный двор.
Службой верною Кощею
Заслужить коня сумею.
Я ж работы не боюсь –
За любой каприз возьмусь».
И пошел царевич в гору
По крутому косогору,
По тропинке между скал,
Где марал лишь пробегал.
Наконец, устав с дороги,
Прибыл в царские чертоги,
Кудри гребнем причесал,
Чинно входит в тронный зал.
Царь Кощей сидит на троне
В долгополом балахоне.
Хоть и хмурый, спору нет,
Но еще совсем не дед.
Подбородок и ланиты
Бородой, как смоль, покрыты
И совсем не для красы
Торчат в стороны усы.
Царь с острасткой вопрошает:
«Кто такой и кто мешает
Сидеть дома на печи,
Кушать с медом калачи?
Из какой пришел державы?
Ищешь денег или славы?
Иль в любовном ты плену
Ищешь девицу-жену?»
Отвечает так царевич:
«Я – Иван свет Елисеич.
Мой отец – державы царь,
Земель наших – государь.
Дал отец каменья, злата
И послал до князь-Долмата,
Чтоб привёз я чудо-плод,
Что на яблоне растёт.
Во дворце есть у Долмата
Грановитая палата,
Где диковин – караван
Он собрал из разных стран.
Просит князь за плод жар-птицу,
От которой свет струится.
Потерял Долмат покой –
У него ведь нет такой.
Говорит: «Ступай к Дадону
С изумрудами корону
Ты ему преподнеси,
Об одном царя проси:
Уступить мне чудо-птицу.
Привези её в столицу –
Пусть в саду моём живёт,
Чудо-песенки поёт».
Просит царь Дадон за птицу
Ни лисицу, ни куницу,
Ни медведя топтуна,
А лихого скакуна.
«Есть такой лишь у Кощея,
Что бежит стрелы быстрее. –
Да еще прибавил мне, –
Этот конь в большой цене».
«Дерзок ты, Иван, безмерно, –
Говорит Кощей бессмертный.
Не такой уж я простак,
Чтоб коня отдать за так!»
Опечалился царевич.
Загрустил свет Елисеич
И потух огонь очей.
Молвит тут ему Кощей:
«Не печаль, царевич, лика,
Лучше службу сослужи-ка.
Скучно мне – я холостой,
А с женою молодой
Мне бы было не до скуки –
Я бы взял её за руки,
И к груди своей прижал,
В уста сладко целовал.
Мне Кикимора – сестрица,
Говорит: «Есть молодица:
И красива, ум есть, стать».
Но её мне не достать:
За горами, за морями,
За закрытыми дверями
Она пленницей живет,
Пряжу тонкую прядет
В подземелье у дракона.
Где же это место схрона –
Сам не знаю, не ропщи,
Мне невесту отыщи.
Хоть, царевич, путь опасный,
Но в итоге не напрасный:
Привезешь – награда конь.
Моё слово – чести бронь,
А не просто чьи-то шутки, –
И добавил, – срок твой – сутки!»
назад дальше
